Поддержать команду Зеркала
Беларусы на войне
  1. Турчин: Экономика Беларуси должна быть готова к «черным лебедям»
  2. Сбежал из суда, отобрав пистолет у конвоира, и годами был в бегах. Вспоминаем историю «самого дерзкого преступника Беларуси»
  3. Путин заговорил о «Новороссии как неотъемлемой части России» — вот на какие территории он намерен претендовать и после прекращения огня
  4. «Автократы в Москве и Минске будут праздновать кончину». Американские власти исполнили мечту беларусских
  5. Зеленский сменил начальника Генштаба ВСУ
  6. «Ведется активная подготовка». Узнали, когда соседние страны ЕС планируют пускать беларусов по новым правилам
  7. В Дзержинске 16-летняя девушка умерла после использования вейпа
  8. Новый премьер заявил, что видит для Беларуси «черных лебедей». Рассказываем, какие проблемы в экономике могут «рвануть»
  9. Рекорд по доллару, который никто не ожидал: прогноз по валютам
  10. Родители все еще отдают девочек на детские конкурсы красоты. Но не задумываются о том, что за ними на самом деле стоит, — рассказываем
  11. В Латвии хотят частично закрыть пункт пропуска «Патерниеки» — «Григоровщина». В чем причина
  12. Ушел из жизни 32-летний Максим Чернявский — основатель сообщества «Надоел нам этот Лукашенко» начала 2010-х
  13. Появилось расследование о еще одной резиденции Лукашенко. Рассказываем интересные факты


Марию Успенскую — вдову погибшего в перестрелке с сотрудниками КГБ Андрея Зельцера — будут судить 31 мая по ч. 2 ст. 139 Уголовного кодекса как лицо, совершившее общественно опасное деяние. Эта формулировка значит, что она или была признана невменяемой в момент совершения преступления, или у нее диагностировали психическое заболевание уже после. Подробнее о том, какое решение может принять суд в отношении Марии в таком случае, мы поговорили с юристом правозащитного центра «Весна» Павлом Сапелко.

Иллюстративное фото

Согласно Уголовному кодексу Беларуси, если человека признали невменяемые во время совершения деяния, либо после его совершения у него диагностируют заболевание, которое не дает возможность понимать значение своих действий и руководить ими, его не привлекают к уголовной ответственности.

— В первом случае уголовная ответственность исключается полностью, и назначаются принудительные меры безопасности и лечения. Потом человек выздоравливает и отправляется на свободу, — рассказывает Павел Сапелко. — А во втором — человек направляется для принудительного лечения до выздоровления. И после этого решается вопрос о привлечении к уголовной ответственности, если не истекли сроки давности.

Меры безопасности и лечения выбирает суд на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы. Как правило, судья соглашается с той мерой, которую выбирают специалисты, поясняет юрист.

 — Выносится постановление о принудительном лечении в какой-то из форм: принудительное амбулаторное лечение, либо принудительное лечение в стационаре с обычным, усиленным и строгим наблюдением, — продолжает собеседник. — Срок не оговаривается, человек находится там до улучшения состояния или выздоровления. В этом случае суд может передать материалы для решения вопроса о врачебном контроле за этим человеком по месту его жительства.

Говоря о мере, которую могут выбрать для Марии Успенской, Павел отмечает, что для назначения амбулаторного наблюдения у врача он не видит никаких перспектив, исходя из общей практики.

— Как правило, в таких случаях назначается лечение в психиатрическом стационаре. Чаще всего, если речь идет о тяжких и особо тяжких преступлениях, это психиатрический стационар со строгим наблюдением, — поясняет он. — Как пример подобного учреждения: республиканская психиатрическая больница «Гайтюнишки». Люди, которые с этим сталкивались (это достаточно закрытая тема, получить объективные сведения оттуда довольно сложно), описывали его как тюрьму с камерами, решетками и с высокими мерами безопасности. Но при этом смысл нахождения там в лечении, а не исправлении и наказании.